Звездолёт мчался по галактике, окутав себя линзой искривлённого пространства. С обзорного мостика был виден только тёмно-фиолетовый тоннель, в котором двигалось судно. Наблюдатель знал, что фиолетовый - признак движения вперёд, красный - заднего хода, и невооружённым глазом больше ничего определить нельзя. По сути сверхсветовое движение всегда проходило вслепую. Если не считать множества приборов разной степени сложности, которые и вели машину по заранее рассчитанному курсу.
- Это пост номер 6, карта гравитации в норме.
- Пост 25 докладывает. Видимый спектр чист.
- Я пост 13, уровень излучения в норме.
- Центральный принял. Всем постам, начать торможение.
- Начинаю торможение. Проход светового барьера через три... две... одну.
Звездолёт появился аккурат в расчётной точке и с ходу форсировал тормозные двигатели. Астрогационный пост немедленно сообщил координаты: пара световых лет до границы Сиреневой туманности, первая треть рукава Центавра, прямо по курсу Галактическое ядро. "Тютелька в тютельку! - воскликнул старпом-вескот. - А ещё говорят, что участок нестабильный. Да такой точности уж полгода не было!"
- Учитывая пункт назначения, промахнуться было бы совсем некстати, - ответил капитан-землянин. - Наблюдательные, панорамный обзор Центральному, на экран.
Куполообразный потолок центрального поста будто испарился: над головами космонавтов раскинулось звёздное небо. Вот слева по борту огромная, переливающаяся сотнями оттенков Сиреневая туманность, она же TNG-сколько-то по звёздному атласу. Вот ослепительно-белое ядро галактики: пришлось изменить настройки экрана, чтобы яркое пятно не напрягало глаза. Где-то позади осталась Земля, а с правого борта можно было бы разглядеть Сферу Церпи, крупнейший интергалактический транспортный узел - но дальних телескопов на борту не было, да и не нужен был сегодня лишний груз.
Звездолёт рассекал пространство скруглённым носом, отражая набегающий поток микрочастиц плазменными и магнитными щитами. В середине его корпуса виднелись широкие стыковочные ворота, окна рабочих и обитаемых отсеков, посадочные гнёзда катеров и наблюдательные мостики. Одна из антенн дальней связи развернулась в сторону цели, а вслед за ней начал поворот и весь космический лайнер. Впереди показалась бело-голубая планета, издалека похожая на Землю, хотя материки и океаны имели совсем другой вид. Но это было не главное отличие: у этой планеты не было звезды, вся поверхность освещалась искусственным солнцем.
Слегка повернув на правый борт, рулевой запустил автопилот: в его программу уже были заложены все циклы торможения, манёвры, расход топлива и аварийные действия. Теперь экипажу оставалось лишь следить за работой автоматики, потирать руки, прыгать от радости - в общем, готовиться к спуску на поверхность.
- Журнал капитана, звёздная дата 129096. "Салют Миру" прибыл в систему Эквестрия. Это блуждающая геоцентрическая система с орбитальной защитой первого класса. Местные жители, высокоразвитые тетраподы, достаточно замкнуты на своём мире и на других планетах бывают очень редко. Эквестрийцы уже более двух тысяч лет превращают свою искусственную планету в естественную, с полным саморегулированием и самовозобновлением. В прошлом году специалисты нашего Звёздного Флота принимали участие в наладке звёздного щита. Сейчас мы здесь не по работе - наши пассажиры, а заодно и все члены экипажа, приглашены на ежегодный Галактический фестиваль. Как нас уверяли, это величайшее торжество в пределах Млечного Пути.
Капитан отключил диктофон. Ведение личного журнала не было необходимостью, но и не запрещалось. К тому же закрытые журналы попадали не в архив, а в музеи космонавтики: живой голос всегда приятнее и интереснее безмолвной компьютерной статистики.
- Первый раз вижу такую конструкцию, - сообщил вескот по фамилии Курников. - Хотя в строительном флоте такие планетки, как яблочки, выращивают.
- Выращивают? Хотите, расскажу вам про это яблочко?
- Было бы неплохо. Тем более у нас на борту мало кто...
- Капитан, входящий сигнал с Эквестрии! - доложил главный связист. Капитан переключил два тумблера на подлокотнике, и звёздный купол вновь превратился в светло-серый потолок. - Визуальный канал отключён. Есть только звук.
- Эквестрия вызывает "Салют Миру". Как слышно? Приём.
- Говорит Телл Горейтов, капитан лайнера "Салют Миру". Слышу вас хорошо. Приём.
- Командир восьмой диспетчерской, Лунар-Мейн. Ваш номер в очереди на посадку двенадцатый. Коды доступа и расчёт времени для автопилота передадим в шифрограмме. Держите прежний курс. Приём.
- Лунар-Мейн, я не ослышался? Посадку? Вообще-то у моего судна беспосадочная конструкция. Поясните. Приём.
- Извините, капитан. Можете назвать это стыковкой. Всё будет нормально. Добро пожаловать.
- Принято, Эквестрия. Конец связи, - писк зуммера дал понять, что сигнал пропал.
- Пятиминутная готовность всем постам! - объявил старпом. - Получена шифрограмма с Эквестрии. Садимся на луну.
- Это не луна, - возразил капитан. - Это космическая станция. Действительно, огромная орбитальная станция здесь играла роль главного спутника земли. Мощная система отсеков, генераторов, сенсоров, защитных и боевых систем сейчас была основным космическим доком Эквестрии. Снаружи металлическая сфера станции была покрыта толстым слоем грунта, космической пылью, усеяна множеством кратеров: словом, незнакомые с устройством этого мира приняли бы это небесное тело за обычную луну. Для пущей конспирации станция не имела собственного имени и называлась просто Луной. Панорамный экран вновь заработал, показывая ближайшие космические объекты: неподалёку виднелись ещё полдюжины крупных аппаратов и примерно втрое больше мелких.
- Ну и размерчик, - пробурчал вескот. "Луна" закрыла собой четверть "неба" и продолжала расти.
- Ускорение свободного падения на "Луне" - 5, на планете - 10. Почти как на Земле. Атмосфера - азот, кислород и углекислоты, плотность чуть выше земной, температура чуть выше, - вслух навёрствывал память капитан. - Климат искусственный, по большей части мягкий, влажность меньше земной, при этом поверхность сильнее изрезана водоёмами. Входим в гравиполе, тормозные двигатели включить в точке перицентра через три... две... одну.
В носовой части корабля ясно послышался гул. На плоских дисплеях появилась динамика траектории: из почти прямой линии она быстро превращалась в параболу, упираясь одним концом в лайнер, а другим - в поверхность "луны". Звездолёт держал нос по ходу движения, сенсор отобразил уменьшение высоты и скорости.
- Автопилот работает. Похоже, у них в какой-то пещере космопорт, или в кратере.
- Телл, а почему "похоже"? Вы здесь разве не были тем рейсом?
- Здесь - не был. Мы всего дважды спускались на планету, и оба раза в облёт "Луны". Даётся разворот на полукруг, маршевым к поверхности через три.... две... одну.
"Салют Миру" действительно начал движение вокруг своей оси. Всё стало ясно: эквестрийский автопилот сажал корабль "задним ходом", чтобы он стартовал без дополнительных манёвров. Высота продолжала уменьшаться, а скорость снова увеличилась. Заработали двигатели в хвосте. "Вот ведь ирония судьбы, - подумал Горейтов. - Двадцать третий век на дворе, а звездолёт сажаем, как в классике".
- Эквестрия вызывает "Салют Миру". Восьмая диспетчерская на связи. Полный дуплекс, синхронизация приводов, предстыковочный отсчёт: сто!
- Принято, дуплекс установлен, синхронизатор готов, удалённое управление тягой включено, отсчёт: девяносто.
Громада искусственной луны заслонила собой солнце: звездолёт вошёл в теневой конус. Внешние телескопы стали бесполезны, и капитан переключил главный экран на локационный обзор. Теперь вместо серебристой "Луны" на чёрном "звёздном куполе" мерцали простые геометрические фигуры: серый диск, обозначающий станцию, жирная белая линия траектории лайнера, пунктирные меридианы и параллели.
- Ориентация на посадку. Вы были правы, это пещера.
- Высота: три тысячи метров.
- Что-то она мелковата для нашей ласточки, вы не находите?
Высотомер подал световой и звуковой сигнал "Приготовиться к посадке", несмотря на слова капитана.
- Восьмая, это Салют. Я же просил, никакой посадки!
- Салют, это Мейн. Отключайте сигнализацию, всё в порядке. На виу поправку введите, у нас не планета класса М, а станция класса АА.
- Принято, ребята, - вескот быстро передал мысль в центральный "вычислитель-искусственный ум", и тревожная мигалка погасла. - АГСУ в стыковочный режим С-АА, продольный.
Автоматика снова работала без участия экипажа, и космонавты только наблюдали за снижением. Несмотря на близость огромной станции, корабль не срывался в свободное падение, но перегрузка при этом совершенно не ощущалась.
- Высота: тысяча метров.
То, что случилось потом, вызвало в капитанской голове Горейтова настоящую панику. Он знал это место, видел его совсем недавно в кошмарном сне. Кратер, похожий на разинутую пасть огромной рыбины, внезапно дрогнул и провалился в подлунный мир. Целые поля лунного грунта последовали за ним, в бездонную яму, которая невероятно быстро расширялась. Когда он понял, что видит перед собой настоящую чёрную дыру, уже было поздно: корабль уже не мог вырваться из гравитационной ловушки, несмотря на максимальное ускорение. Его впервые в жизни охватило отчаяние. Не помня себя, он надавил на панель линзы искривления и почувствовал, что его разрывает на части...
- Высота: триста метров. Курс расчётный, погрешность плюс сто. Продолжаем сближение.
Не стоило сейчас предаваться воспоминаниям: Телл чуть было не пропустил смену изображения. Кратер действительно провалился куда-то вниз, но вместо него теперь светилась бледно-лазурным светом огромная, чуть ли не километровой ширины, стыковочная шахта. На тёмной стороне "Луны" это был единственный источник света.
- Восьмая - Салюту, начинаем захват. Манёвр гравицентрами. Отключаю маршевые двигатели.
Тяга действительно пошла на убыль. На высоте ста метров скорость оставалась высокой: если бы внизу не было шахты, лайнер бы неминуемо разбился. Ведомый силами природной и рукотворной гравитации, "Салют Миру" величественно вплыл в лунный ангар. Перед его носом бесшумно закрылись ворота: казалось, что круглое окошко затянулось полупрозрачной мыльной плёнкой. Это было тем более удивительно, поскольку снаружи вход был абсолютно непрозрачен.
Судно прошло ещё пять сотен метров и наконец остановилось. Спустя две минуты в коридорах лайнера раздался голос:
- Внимание по кораблю. Говорит капитан Горейтов Телл. Мы прибыли в систему Эквестрия на шестьдесят восемь часов, резерв пребывания - до восьмидесяти часов. "Салют Миру" всё это время будет находиться здесь. На поверхность планеты вас доставят наши катера. В вашем распоряжении - причальный сектор ангара, выход через шлюзы левого борта откроется через пять минут. Температура воздуха в обитаемой зоне - двадцать шесть градусов Цельсия, влажность - двадцать процентов, плотность и химический состав в пределах нормы. Всем желаю доброго дня и хорошего отдыха.
Старший помощник покинул центральный пост сразу после остановки. Он перешёл на технический пост и теперь наблюдал за работой эквестрийской автоматики. Пассажирский звездолёт обхватили десятки причальных ферм: гравитационная поддержка ослаблялась, и вес корабля принимали на себя жёсткие опоры. Подключились внешние энергопроводы и проводные каналы связи.
- Соединение выполнено, капитан.
- Принято. Гардиа, сообщить командованию Звёздного Флота: "Салют Миру" прибыл в точку Б. Мои подозрения касаемо сновидения подтвердились. Ждём дальнейших указаний.
- Сделаем, - ответил главный связист.
Первая партия гостей отправлялась на фестиваль через три часа.
***
Инженерный зонд облетал "Салют Миру", фиксируя мельчайшие повреждения мощным дефектоскопом. Пятьсот метров от носа до хвоста - и нашлись только "ожоги" в местах перегрева плазмы щита. А перегрев случался только при пролёте метеора: автоматика сжигала их на расстоянии до пяти метров, чтобы не допустить пробития обшивки. Ремонтные роботы ликвидируют все последствия за час, максимум два. Космонавты внешним ремонтом кораблей не занимались вообще.
Горейтов получил ответ из штаба Флота. Согласно этому указанию он должен был прибыть на поверхность Эквестрии с первой партией гостей и встретиться с некой "знающей жизнью". Кто имеется в виду, не уточнялось: было известно только то, что это некое живое существо, обладающее необходимым уровнем знаний. А первый катер отправлялся уже довольно скоро. "Придётся сдать пост Курникову и садиться на "Росу", - думал Телл. - Межвахтенный сон опять накрывается. Хорошо, что мы заранее тренировались".
Вескот ждал его у второго перехода, возле трёх диванчиков. Вокруг уже собралось достаточно народу: здесь были и люди, и урмау с вескотами, отдельно кучковались так называемые "ползуны" - разумные существа, очень похожие на домашних кошек.
- Первая партия гостей готова к старту. Двадцать восемь жизней, - доложил стоящий рядом пилот.
- Старший помощник Курников пост командира корабля принял, - на три секунды воцарилось двоевластие.
- Капитан Горейтов пост командира корабля сдал, - Телл превратился в обычного пассажира.
Теперь впереди оставалась единственная преграда: поскольку в районе высадки не было космопорта, все дела с местными жителями надо было утрясти сейчас. Конечно, можно было сразу сесть на катер и рвануть на планету, но это было бы просто невежливо по отношению к встречающим. Да, за двойной дверью шлюзокамеры делегацию с Земли уже ждали эквестрийцы. Как и во время прошлого визита Телла, они проводили краткий инструктаж, выдавали желающим памятки и иногда рассказывали истории в стиле "как делать не надо".
Пассажиры оказались в переходе, ярко освещённом помещении с изогнутыми стенами. Дверь за последним из них закрылась, и система мягким голосом объявила о перекачке воздуха. Запахло озоном. Дышать стало немного труднее: это повышалось давление в шлюзах. Наконец под потолком загорелись зелёные огни, и ворота начали открываться. Телл первым шагнул наружу, и за ним двинулись остальные.
По одному они проходили через прозрачный тоннель, проложенный между лайнером и коридором лунной станции. Эквестрийцев, однако, видно не было - на выходе стоял только робот с красным крестом, похожий на древний луноход. Крест периодически менял цвет на зелёный, что означало успешный проход через карантин. Когда все прошли через робота, широкая секция стены опустилась вниз, и пассажиры наконец увидели шестерых местных жителей. Это были работники космопорта, как можно было догадаться по форменным пилоткам.
Эквестрийцы чем-то напоминали лошадей: четыре ноги без пальцев, хвост, вертикальная шея с большой круглой головой. Но отличий было куда больше. Прежде всего в глаза бросались размеры: "лошадь" ростом скорее напоминала жеребёнка или пони. При попытке её оседлать ноги всадника, скорее всего, волочились бы по земле. "Жеребячести" прибавляли и глаза: они были крупными, живыми, выразительными... и при этом абсолютно плоскими. Огромный зрачок, однако же, двигался по поверхности глаза, но механизм движения явно отличался от человеческого. Впрочем, Горейтов не изучал их анатомию настолько плотно, чтобы вспомнить ещё какие-то важные отличия.
- Добра, пожалуйста, - проговорил на ломаном русском лидер встречающих, бурый "конь" в бежевой попоне. - Бра, хуф!
Он протянул вперёд правую переднюю ногу в знак приветствия, Телл шагнул вперёд и сжатым кулаком слегка ударил по копыту. Оно было совсем не похоже на то, что у земных животных: более мягкое, покрытое той же шерстью, что была на ногах. А ещё капитан знал, что эквестрийская сила воли способна притягивать к копытам вещи: например, один жеребец в дальнем коридоре только что взял стакан с водой и аккуратно его опустошил.
- Привет, - Телл отвечал на эквестрийском. - Давайте лучше на своём языке говорить. Язык скоро все запишут, надеюсь. Тут далеко?
- Совсем рядом.
- Отлично. А то вы сейчас сказали "Добро пожаловать" таким тоном, будто просите у нас добра.
- Пф, - фыркнула кобыла с сумкой на боку. - Но мы не просим его у гостей! Напротив, мы добро предлагаем. Надо тебе извиниться, Фикс!
Конь мотнул башкой, то ли соглашаясь, то ли отмахиваясь от подруги. Пассажиры тем временем удивлённо рассматривали эквестрийцев, а насмотревшись - принимались изучать потолок на ощупь, благо сила тяжести позволяла совершать прыжки двойной высоты. Примерно через две минуты группа двинулась в проход, за которым обнаружилась широкая лестница.
- Ох уж эти фестивали, - бурчала сиреневая пони. Среди цветов шерсти в этом мире царило невиданное разнообразие. - Каждый год всё больше и больше народу, суета, давка...
- Извините, - обратился к ней Телл. - Добрый день. А вы сами не были на Галактическом фестивале?
- А по мне не видно? Гуляй я на праздники, стала бы я работать по полгода здесь на станции? Не, друг мой, даже если бы я захотела, не попала бы. Эти галактические развлечения - далеко не для простых поней.
В этот момент в человеческой голове что-то щёлкнуло и перевернулось. Мгновенно появились тысячи вопросом: как это не для простых? а для каких же тогда? и что это за разделение? в чём его логика? Но ответ появился сам собой. Нужно вспомнить собственную историю. Ведь какие-то двести-триста лет назад и на Земле такие события случались сплошь и рядом.
- Да и потом, кто-то ведь должен отправлять этот балаган по домам!
- Собственно, тогда всё ясно с этим замыканием... Простите, что?
- Да не что, а кто. Все мы, кто здесь. Видите?
Кобыла фыркнула и взмахнула задней левой ногой. Попона задралась, открыв сложную нательную сбрую с карманами. Но внимание капитана привлекали не эти "аксессуарчики", а яркая набедренная Метка - роза ветров. Горейтов знал, что такие знаки у эквестрийцев - нечто вроде символа зрелости, который в той или иной степени отражает их умения или увлечения.
- Путеводный знак?
- Именно! К слову о путях, мы пришли. Счастливого пути!
- Счастливо оставаться! - попрощался капитан. Пони поскакала дальше по коридору, а пассажиры "Салюта Миру" свернули в просторный зал. Через огромные окна виднелся силуэт застывшего в ангаре звездолёта. На стенах висели красочные плакаты, один из которых при ближайшем рассмотрении оказался киноэкраном. Кабинет безопасности. Ага, вот и лектор - тот бурый товарищ, фыркает у входа - смотрит, как все рассаживаются. Вначале все терялись, поскольку привычных столов и стульев в аудитории не было.
- Проходите, садитесь на пол. Берите коврики в углу, - объявил лектор на эквестрийском. Теллу пришлось переводить. - Не волнуйтесь, на полу тепло. Мы решили не ставить мебель, потому что гости наши слишком разные.
Космонавты зачем-то подумали о щащ-щащ, гигантских разумных улитках. Да, существа таких размеров в мебели не нуждаются, более того - она им сильно мешает. Наконец все разместились, и мини-жеребец начал вещать, опять на ломаном русском.
- И снова здоровье. Сейчас приносят словари, берите себе. Барьеры языков убирать пора.
Действительно, в зал вкатилась широкая тележка на четырёх колёсах - невиданный анахронизм для гостей из Союза, который был здесь в порядке вещей. "Как и фестивали только для непростых поней", - подумал Горейтов. На тележке привезли небольшие шестигранные пластинки, стандартные "лингвопаки" Звёздного Флота, которые за несколько минут загружали в мозг практически весь курс эквестрийского языка. Что важнее, этим же лингвопаком можно было эти знания в любой момент затереть, без негативных последствий для разума. Языком Телл владел на достаточном уровне, но пластинку тем не менее взял. Когда сверхбыстрое обучение завершилось, копытные наконец заговорили по делу.
- Теперь, когда общению больше ничто не мешает, позвольте мне представиться, - произнёс лектор. - Моё имя Селар Ви, и я зачитаю вам требования безопасности для посетителей Эквестрии.
Понь лихо развернулся и лягнул задними ногами пустую тележку, отчего она с весёлым грохотом улетела в дальний угол.
- Правило первое: никогда не подходить сзади. Это довольно больно, можете мне поверить. Правило второе: всё внимание на невербальный язык. Те из вас, кто интересовался, уже нашли и прочли брошюру "Эквестрия и язык жестов". Чего стоит избегать в общении, там тоже написано, в разделе "Этикет".
"Угу. Если жить по этой инструкции, здесь вообще ничего нельзя. Руками не трогать: как будто здесь тысячелетние руины, а не процветающая цивилизация. Даже в музеях такого правила нет, - думал Телл. - О государственных делах не говорить, якобы это их собственные внутренние заботы. Да какие же они внутренние? И вообще, какие они? Как они живут?"
Горейтов в прошлый свой визит был слишком занят работой, чтобы интересоваться повседневной жизнью эквестрийцев. Более того, в Союзе о них почти ничего не было известно: то есть, конечно, была краткая история, справки по биологии, планетографии, экономике и так далее, но всё это было абстрактно, на уровне детской энциклопедии. Однако сейчас времени на выяснение было предостаточно. "Раз уж мне предстоит искать этого знающего, можно и поспрашивать народ. О житье-бытье послушать, а не просто на фестивале скакать. Хотя с моей внешностью незаметным быть довольно трудно".
Сам того не замечая, Телл подумал, что хорошо было бы стать пони. Не в личных интересах: сейчас не было никаких причин бросать пассажиров, судно и экипаж ради сомнительного удовольствия скакать по лугам и щипать травку. Сочную зелёную травку. "Травушка-муравушка, зелёненькая... Брр! Что это за глупости ещё? Ещё целых три дня впереди! О чём это я? Ах, да. Исследование. Хотя вообще-то у нас нет таких задач. Но такие приглашения довольно редки сами по себе, и второго шанса может и не быть..."
Если бы капитан знал о том, что его мысли только что были услышаны...
Продолжение следует.
